Дарфурский конфликт и климат
В 2003-2005 годах межэтнические столкновения в западном регионе Судана, Дарфуре, унесли жизни нескольких сотен тысяч человек.
Некоторые политики пытаются объяснить это экологическими причинами: засухами, дефицитом пресной воды, неурожаями.
Дарфурский конфликт называют первой в мире «климатической войной». Эту концепцию активно продвигают академические ученые, экологи и политики в ЕС и США.
Бедная страна с очень ограниченными водными ресурсами, слабой государственной властью не сумела справиться с последствиями изменения климата, полагают сторонники новой теории. Нехватка воды, наступление пустыни, падеж скота из-за отсутствия пастбищ привели к миграции арабских кочевых племен на юг и гражданской войне.
Согласно популярной в последние годы концепции «климатических войн», по мере развития парникового эффекта повышается риск вооруженных конфликтов. Дефицит пресной воды, засухи, неурожаи вызывают массовую миграцию, политическая ситуация обостряется, начинаются боевые действия. Доказательство тому — гражданские войны в Судане и Сирии. Эту точку зрения поддерживают далеко не все.
Сирийская война и засуха
Питер Глейк из Тихоокеанского института изучения развития, экологии и безопасности (США) в статье «Вода, засуха, изменение климата и конфликт в Сирии» пишет, что сирийская война началась в 2012 году по многим причинам: многолетние политические, религиозные и социальные проблемы, ухудшающиеся экологические условия. Особую роль сыграли дефицит пресной воды, неэффективное управление водными ресурсами, устаревшая ирригационная система, изменение климата.
Конфликту предшествовала засуха 2006-2011 годов, которую эксперты считают самой продолжительной за всю историю цивилизации в зоне Плодородного полумесяца, и неурожаи. Началась массовая миграция сельского населения в города, из-за безработицы возникли беспорядки.
Глейк указывает, что население Сирии с 1950-го по 2012 год выросло с трех до 22 миллионов, водообеспеченность упала с 5500 до 760 кубометров на человека в год. За XX век страна перенесла шесть сильных засух.
К экологии добавились экономические факторы. Интенсивное сельское хозяйство истощило подземные воды, необходимые для орошения посевов. Разрешение приватизировать землю в итоге вынудило фермеров-арендаторов сниматься с насиженных мест.
Другой взгляд на причины конфликтов
Дарфурский конфликт не мог возникнуть из-за нехватки пресной воды и неурожаев, уверен Ян Селби из Сассекского университета (Великобритания), который вместе с коллегами исследовал ситуацию в регионе. По их данным, водный поток Нила через Судан, уровень озера Насер не меняются с 1960-х. Дождевые осадки до нулевых в целом были выше нормы, после 1990 года сильных засух не наблюдалось. Самые массовые беспорядки происходили как раз в богатых сельских регионах с хорошими водными ресурсами.
Дарфурский конфликт — это следствие колонизации страны Великобританией, интеграции в глобальную капиталистическую экономику, постоянное «строительство государства» под присмотром международных организаций в интересах местных элит.
«Изменение климата не может переломить эту тенденцию ни в Судане, ни где бы то ни было», — утверждают ученые.
По поводу связи вооруженных конфликтов с антропогенным изменением климата в научной среде нет консенсуса, полагает Селби. Он подробно изучил природные условия в Сирии до войны. Действительно, сильнейшая засуха была, но только в северо-восточном регионе, и не пять лет подряд, а три сезона: 2006/2007, 2007/2008 и 2008/2009. Хуже всего пришлось городам Эль-Камышлы, где в 2007-2008 годах выпала четверть среднего уровня осадков за последние 30 лет, и Дейр-эр-Зор — лишь 12 процентов.
Миграцию полутора миллионов человек из-за засухи Селби также ставит под сомнение. По данным ООН, к лету 2009 года сельскую местность покинули 40-60 тысяч семей. Причем не столько из-за неурожаев, сколько вследствие экспериментов с экономикой. Ученый не обнаружил связи между засухой, миграцией и политическим кризисом в стране.
Селби не отрицает влияния климатических факторов, однако у гражданской войны в Сирии есть более значимые причины.
«Водные войны» и ядерная угроза
Возобновляемые водные ресурсы планеты составляют примерно 42 800 кубических километров в год. Но разделены они между странами очень неравномерно: в Канаде на душу населения воды в десять тысяч раз больше, чем в Кувейте. Особенно влаги не хватает на Ближнем Востоке и в Африке.
По прогнозам, к 2025 году население планеты увеличится до восьми миллиардов человек, причем треть будет проживать в странах с «водным стрессом». Прежде всего пострадают регионы с высокой рождаемостью и засушливым климатом.
Сейчас в мире одна из основных причин дефицита «качественной» воды — загрязнение. Это в ряде случаев способствует международной напряженности, поскольку многие реки и водоемы используются разными странами. Например, бассейны рек Урал и Кура частично расположены за пределами России — в Казахстане, Грузии, Азербайджане, Турции. Иртыш протекает по территории России, Казахстана и Китая. Экологическая проблема между государствами обострилась, когда в 2005 году в результате аварии на китайском химзаводе в реку Сунгари, питающую Амур, сбросили сотни тонн зараженной воды.
Согласно справке Института водных проблем, за 1950-2000 годы из-за водных ресурсов возникло 507 споров, и 21 из них привел к военным акциям. Ученые все чаще оперируют терминами «водный голод», «водные войны». Например, в 1964-1965 годах Израиль развязал «войну за воду», чтобы помешать Сирии построить отводной канал с Голанских высот, откуда питаются река Иордан и Тивериадское озеро.
Вода служит инструментом давления на противника в вооруженных конфликтах. В 2012 году антиправительственные силы в Сирии в боях за Алеппо сильно повредили водопровод, от которого зависели три миллиона человек.
Особую озабоченность у экспертов-гидрологов вызывает Азия с ее быстрыми темпами роста населения и экономики. Воды там требуется все больше. Прогнозируют, что к середине XXI века четверть Азиатского региона станет зоной водных конфликтов.
В стадии обострения находится раздор из-за доступа к реке Инд между ядерными державами — Индией и Пакистаном.
Африка, где свирепствуют засухи и варварски эксплуатируются водные ресурсы, — один из самых проблемных регионов. За последние годы площадь озера Чад, которое служит источником воды для сорока миллионов граждан четырех стран, уменьшилась на 15 процентов.
«Риски, связанные с пресными водами, значительно вырастут при увеличении концентрации парниковых газов в атмосфере», — цитирует Сергей Семенов один из выводов Пятого оценочного доклада МГЭИК.
Поскольку планета неоднородна в климатическом и экологическом отношении, неодинаковы и последствия потепления для регионов.
«Причем различия в количестве осадков, выпадающих во влажных и засушливых регионах, а также в течение влажного и сухого сезонов, будут увеличиваться (с исключениями)», — говорит ученый, ссылаясь на тот же доклад. И добавляет: «В большинстве регионов сухих субтропиков ресурсы поверхностных и подземных вод сократятся, что усилит конкуренцию за воду между секторами экономики».
«Замечу: между секторами экономики, не между странами. Сейчас в СМИ любят поговорить о климатических войнах. По-моему, климатические войны — фантазия, хотя между некоторыми государствами и наблюдается напряженность из-за пограничных водоемов. У современных региональных конфликтов более традиционные корни — конкуренция за политическое, экономическое и идеологическое влияние», — заключает Семенов.
Напомним, что министры окружающей среды и энергетики стран Большой семерки соберутся в канадском Галифаксе 19-21 сентября для обсуждения актуальных глобальных проблем.
Ожидается, что в течение насыщенных трех дней министры сосредоточатся на обсуждении борьбы с изменениями климата, поддержания чистоты океанов и роста производства чистой энергии.
