Эмманюэль Макрон в понедельник вечером обратился с телевизионным посланием к народу. Послание — следствие продолжающихся в стране с 17 ноября массовых акций протеста. Президент сказал, что уступки, предложенные его же премьер-министром всего шесть дней назад, не соответствуют «уровню негодования» народа. И объявил о новых мерах.
Как он говорил
Выступление Макрона должно войти в учебники. «Высокомерный» «президент богачей», на которого в последний месяц вылилась волна народной ненависти, признал возможное наличие поведенческих ошибок в общении с людьми и вероятное присутствие мелких тактических просчетов в управлении страной.
Он сделал это не очень громким, но отчетливым, слегка подрагивающим (в минуты перечисления трудностей страны и отдельных граждан), но полным достоинства, уставшим голосом много работающего на благо Франции президента.
Он подчеркнул, что структурные проблемы, при решении которых он, возможно, и допустил некоторые ошибки и просчеты, копились 40 лет. И перечислив каждую из этих проблем, пообещал их решить — но только при помощи народа. При этом постарался отделить от народа тех, чья цель — «насилие ради насилия», и тех, кто пытается нажить на этом «политический капитал». А отделив, пообещал народу солидную прибавку — причем не к какому-нибудь неосязаемому моменту построения светлого будущего, а прямо завтра, с 1 января 2019 года.
Что он говорил
«…События последних недель во Франции и на Заморских территориях глубоко взволновали нацию», начал Макрон, подчеркнув, что во время этих событий «легитимные требования были смешаны с серией недопустимого насилия», «которое не удостоится снисхождения». «Мы видели игры оппортунистов, которые пытались воспользоваться искренним негодованием (людей)».
«Их единственная цель — опрокинуть Республику с помощью беспорядка и анархии».
Затем президент вспомнил о «семейной паре наемных работников, которые не могут свести концы с концами, каждый день просыпаются рано и ложатся поздно и далеко ездят на работу»; о «матери-одиночке — вдове или разведенной <…>, у которой больше нет надежды»; о «скромно живущих пенсионерах»…
Для того чтобы отделить всех этих малоимущих, но все-таки добрых людей, от «тех, кто сеет анархию» на улицах, президент достал из кармана недорогого пиджака (пресс-служба Макрона сразу после его избрания подчеркнула, что он носит качественные, но недорогие костюмы за 300 евро) несколько «пряников»:
- Минимальная зарплата будет повышена на 100 евро с 1 января 2019 года (сейчас — 1498 евро «грязными» или около 1200 «чистыми», после вычета социальных отчислений, но до уплаты налогов).
- Часы, отработанные сверх нормы, не будут облагаться налогами, и из них не будут вычитаться социальные отчисления.
- Президент также попросил все предприятия Франции, «имеющие такую возможность», выплатить работникам «премию конца года» и пообещал, что эти деньги также будут освобождены от налогов.
- Наконец, Макрон отменил рост социальных отчислений для всех, кто зарабатывает менее 2000 евро в месяц (и это ответ, в том числе пенсионерам, взбунтовавшимся после повышения отчислений на 1,7%).
В то же время президент объявил, что не станет возвращать ISF («налог на богатство», его возврат — одно из принципиальных требований протестующих). «Этот налог существовал (в разных видах) почти сорок лет. Стали ли мы жить лучше?» — объяснил свою позицию президент.
Перед тем как перечислить все эти меры, Макрон сказал, что объявляет «чрезвычайное положение для экономики и общественных отношений». Кроме того, президент признал «свои ошибки», предположил, что, «вероятно, не смог дать быстрых ответов» на запросы граждан, и принес извинения «тем, кого мог обидеть своими заявлениями».
Дело в том, что Макрона не раз обвиняли в том, что он допускал «пренебрежительные высказывания» в адрес «бездельников», которые не способны заработать на жизнь.
А чтобы дать ответ тем, кто считает его «президентом богачей» (так как он в первую очередь начал помогать им), Макрон признал: «Я мог создать у вас ощущение, что (ваши проблемы) меня не волнуют, что у меня есть другие приоритеты». И подчеркнул, что хотя ISF возвращен и не будет, но «парламент и правительство должны положить конец несправедливой выгоде и уходу от налогов: глава французского предприятия должен платить налоги во Франции, и большие компании, получающие здесь прибыль, должны платить налоги здесь».
Президент пообещал, что вопрос «более справедливой и эффективной» налоговой политики, а также все другие «важнейшие для нации» вопросы — необходимость изменения выборного законодательства, увеличения роли прямой демократии, децентрализации страны — будут рассмотрены в ходе «широких всенародных консультаций». «Я также хочу, чтобы мы пришли к национальному согласию по вопросу нашей исконной идентичности, чтобы мы обсудили иммиграционный вопрос», — эту фразу Макрон бросил, чтобы попытаться выбить электоральную базу у Марин Ле Пен и подобных.
Но от «глубоких экономических и общественных реформ», начатых полтора года назад, президент пока отказываться не стал. Более того, он подчеркнул, что успех преобразований — «наша общая ответственность». И напомнил, что «у всех нас есть обязательства» — «производить, для того чтобы затем (было что) перераспределять», «учиться быть свободными гражданами», «меняться, чтобы осознать срочную необходимость погашения наших климатических и бюджетных долгов».
Таким образом, Макрон, во-первых, тактично напомнил о распространенных во французском обществе «патерналистских настроениях» по отношению к госбюджету; а во-вторых, уколол протестующих, которые ради «спасения планеты от глобального потепления» не захотели дороже платить за бензин и дизельное топливо.
«Мы (вместе) сейчас за работой, — занялся Макрон аутотренингом в финале своего короткого обращения. — И позже я вернусь, чтобы отчитаться перед вами».
Теперь главный вопрос состоит в том, не придется ли «отчитываться» и предлагать новые «пряники» уже совсем скоро — не потребуют ли протестующие, войдя во вкус, новых подарков из бюджета.
И сколько будут стоить эти подарки? И как за них придется расплачиваться? Пряники, обещанные прямо сейчас, будут стоить «от 8 до 10 миллиардов евро», заявили в министерстве госбюджета. В парламентской комиссии по социальным делам говорят о 15 миллиардах.
Но даже эта цифра выглядит скромно: для власти и бизнеса — на фоне потерь, которые французская экономика понесла всего за четыре недели протестов (2 млрд евро); для протестующих — на фоне их проблем.
15 декабря «желтые жилеты» собираются снова выйти на улицы. И 15-го же должны начаться «всенародные консультации» «с участием власти и гражданского общества». Ключевой момент для Макрона.
«Иностранные агенты» в желтых жилетах
Под сеятелями «анархии и беспорядка» Макрон мог подразумевать не только лидеров некоторых французских партий, но и «иностранных агентов».
Во-первых, Дональда Трампа, которого 9 декабря глава МИД Франции Ле Дриан попросил «не вмешиваться во французские дела». Дело в том, что в последние дни американский президент стал активно выступать в твиттере в поддержку «желтых жилетов» и дошел до распространения fake news о том, что в Париже 1 декабря толпа якобы выкрикивала «Мы хотим Трампа!». Выяснилось, что это было не в декабре, а в июне и не в Париже, а в Лондоне.
Во-вторых, 9 декабря стало известно о том, что французский Генеральный секретариат обороны и национальной безопасности (SGDSN) начал расследование о возможном «использовании механизмов влияния (на ход протестов) через интернет» «посредством создания ложных аккаунтов в соцсетях».
Это произошло после появления статьи в газете Times, в которой утверждалось, что «сотни аккаунтов», «связанных с Россией», «пытались усилить уличные протесты, потрясшие Францию».
Такой вывод британская газета сделала на основе анализа примерно 200 аккаунтов, которые якобы регулярно распространяют прокремлевскую пропаганду в течение двух последних лет. Анализ провела одна американская компания, которая предлагает всем желающим «защиту от дезинформации в соцсетях». Впрочем, в SGDSN подчеркивают, что выдвигать обвинения в адрес России пока слишком рано, потому что этот вопрос требует «проведения серьезного и сложного расследования».
